Достойным ответом на вызовы времени может стать рождение Штурмовых войск. На известной встрече военкоров с президентом Владимиром Путиным было высказано предложение о специальном органе при главе государства, в котором аккумулировались бы различные новации по модернизации армии.

Президент обещал подумать, осторожно заметив: не станет ли это вмешательством в компетенцию Минобороны?

Зачем создавать новый государственный институт, когда можно наделить соответствующими полномочиями имеющийся? Да-а, конечно, имею в виду Совет Безопасности Российской Федерации!

О Совете Безопасности
Специальная военная операция на Украине выявила некоторую разбалансировку российского силового управления. Есть случаи, когда участники СВО в офицерских и даже генеральских званиях довольно жестко критикуют руководство Минобороны, обвиняя его в ретроградности и недостаточной оперативности при принятии тех или иных решений.

Всегда ли правы критикующие? Далеко не всегда, поскольку не владеют всей полнотой информации. С другой стороны, почему высоких военных чинов считают святее папы римского, выдав им, по сути, индульгенцию на любые действия?

В Министерстве обороны и Генеральном штабе служат обычные люди, которым свойственны и ошибки, и, возможно, эгоистичный корпоративизм. Не исключено, что по этой причине тормозятся преобразования в армии, есть проблемы в войсковой тактике с гибкостью методов и их наличием, разнообразием нестандартных ходов.

Взбунтовавшиеся офицеры, не будучи услышанными в Минобороны, вынуждены напрямую обращаться в СМИ либо к интернетовским ресурсам. Ситуация не вполне нормальная.

Необходимо существенно изменить роль и компетенции Совбеза, переименовав его в Совет Обороны и Безопасности России (СОБР). Данная структура мыслится как «Военно-политический орган при Президенте России по вопросам национальной обороны и безопасности государства».

Старшие офицеры и, тем более, генералы должны иметь законное право обращаться непосредственно в СОБР. Естественно, в закрытом режиме. Их обращения подлежат обязательному рассмотрению.

Путем консультаций СОБР и Минобороны приходят к взаимоприемлемым решениям. В любом случае право на окончательный вердикт по спорным вопросам у главы государства, как Верховного главнокомандующего Вооруженными силами.

Никакого вмешательства в компетенцию Минобороны, равно как и Генштаба, не произойдет. Принцип единоначалия в армии сохраняется. Командование войсками в оперативном плане однозначно и, по-прежнему, у Министерства обороны и Генерального штаба.

В то же время Минобороны лишится монополии на абсолютно все военные вопросы. Любая монополия всегда тормозит прогресс и, в конечном счете, вредит делу. В данном случае делу обновления и повышения боеспособности Российской армии!

Читайте также: Россельхознадзор озвучил результаты проверки рыбы, выловленной рядом с местом сброса воды с АЭС «Фукусима»

Об элитных войсках
Специальная военная операция на Украине еще не завершена. Сейчас не время для всестороннего более-менее объективного «разбора полетов». Разбора без пропагандистского налета. Но некоторые выводы можно сделать, не дожидаясь окончания операции. Реформирование армии не терпит отлагательства, это задача уже дня сегодняшнего!

Одной из очевидных проблем является отсутствие у Сухопутных войск собственной ударной силы. Подразделения десантников, задействованные в СВО, представляют отдельный род Вооруженных сил, именующийся Воздушно-десантными войсками (ВДВ).

Других активных участников СВО — морпехов — направил флот, конкретно, его береговые части. И десантники, и морские пехотинцы воюют очень достойно, но и те и другие функционально предназначены для выполнения несколько иных задач. Военнослужащих ВДВ и морпехов используют в качестве штурмовиков, конечно же, из-за нехватки аналогичных подразделений у Сухопутных войск.

Отдельные мотострелковые части, представляющие Сухопутные войска, ни в чем не уступают на поле боя десантникам и морским пехотинцам.

Другие выглядят заметно слабее, по крайней мере, использовать их при наступлении достаточно сложно. В принципе, ситуация объяснимая с психологической точки зрения.

Далеко не каждый военнослужащий любой армии мира способен идти в атаку. Во всяком случае, находиться в первых линиях атакующих, когда противник примерно равен по силе и оказывает упорное, ожесточенное сопротивление. О том писал, например, в своих аккаунтах Александр Ходаковский — популярный в ДНР полевой командир с большим боевым опытом, ныне офицер Росгвардии.

Во время Великой Отечественной войны комплекс страха преодолевался через многократную обкатку в боях. Воинские части, нередко потерявшие до половины состава, пополнялись молодыми бойцами, которых личным примером воодушевляли оставшиеся в живых ветераны. Последние, прошедшие огонь, воду и медные трубы, уже ничего не боялись.

Было еще кое-что, о чем в советское время предпочитали умалчивать.

Типичная картина перед атакой. После идеологической накачки политруком, партийными активистами, солдатам обязательно выдавали знаменитые «наркомовские» 100–150 граммов водки. Алкоголь притупляет чувство страха.

С патриотическим возгласом «За Родину, за Сталина» отцы» командиры вели подчиненных в бой. Во многом благодаря фронтовым агитаторам и градусам выполнялась боевая задача.

О неудобной правде минувшей войны поведали в мемуарах писатели-фронтовики, другие известные личности. В частности, кинорежиссеры Петр Тодоровский и Григорий Чухрай. В моей семье о жестких фактах военного времени рассказывал дед по материнской линии, ни один раз ходивший в атаку, имевший боевые награды и тяжелое ранение.

В российских Сухопутных войсках целесообразно создать отдельную структуру: Армейские штурмовые войска (АШВ) либо Специальные штурмовые войска (СШВ). Ударные подразделения, в которые военнослужащие подбираются по определенным морально-волевым качествам.

У штурмовиков — как элитного воинского формирования — должен быть уникальный головной убор. Вариант: берет стального цвета. Сталь не только металл, широко применяемый при изготовлении военной техники, но ассоциируется с духовной составляющей, символизирующей стойкость, мужественность.

Между голубыми, черными и стальными «беретами» нужно стимулировать здоровую конкуренцию.

С целью выяснения, кто на данный момент круче, проводить специальные соревнования, для участия в которых можно приглашать элиту Росгвардии —краповых беретов. Армия и Росгвардия тесно взаимодействуют в СВО.

В прошлом в нашей армии уже были штурмовики, правда, не на постоянной, а на временной основе. При освобождении Берлина и иных крупных городов Европы советское командование создавало специальные штурмовые группы, на которые возлагались ударные функции во время наступления.

Новые вызовы времени требуют достойных и неординарных ответов. Одним из них может стать рождение Штурмовых войск. Они же «стальные береты»!

Минимальная численность штурмовых подразделений — 70 тысяч военнослужащих!

Нуждаются в укрупнении и Воздушно-десантные войска, и морская пехота. В советское время личный состав ВДВ доходил до 80 тысяч человек. В январе 2022 года ВДВ располагали 45 тысячами военнослужащих, что явно недостаточно для державы с имперскими амбициями, каковой претендует быть Россия.

Обнадеживающая цифра — 80 тысяч десантников!

Морская пехота не является отдельным родом войск, а организационно входит в береговые войска Военно-морского флота. Поддерживаю идею, публиковавшуюся в ряде отечественных СМИ, о создании Войск морской пехоты (ВМП), как особого воинского формирования. У американцев Корпус морской пехоты (КМП) считается одним из шести родов вооруженных сил.

Общее количество морпехов также оставляет желать лучшего. Во времена СССР на каждом из четырех имеющихся флотов дислоцировалась дивизия морской пехоты. В результате известных реформаций дивизии преобразовали в бригады, сократив численность черных беретов, как минимум, в три раза.

Есть необходимость восстановить и даже превзойти советские нормы, доведя количество морских пехотинцев до 50 тысяч!

Суммируем военнослужащих элитных войск и получаем «грозную» цифру в 200 тысяч человек. Оптимальный воинский ресурс! Корпус морской пехоты США, к примеру, имеет почти такую же численность.

Подготовка элитного бойца обходится в несколько раз дороже, чем обычного солдата. Деньги деньгами, но интересы государства, полагаю, важнее!